В Эрленбахе под Цюрихом есть магазинчик для сёрферов. Каждый день проезжая мимо, я любовался припаркованной у входа нарядной белой «Нивой» с притороченными к крыше сёрферскими досками. У меня тоже была белая «Нива», в Москве в самом конце 90-х, и даже, временами, с досками на крыше, но только не сёрферскими, как вы понимаете.
В один прекрасный день «Нивы» у входа в магазинчик я не обнаружил. На её месте стояла белая румынская Dacia, с досками и наклейками. Я притормозил и пошёл разбираться.
Первое, что я увидел, объявление на дверях, написанное не без сентиментальности, должно быть, присущей суровым с виду сёрферам. «Мой друг и помощник испустил дух… стоит недвижим… к сожалению, у меня нет времени ремонтировать этому культовому драндулету сцепление и ходовую… жаль, я так привязался к этому русскому танку… выставляю на аукцион…» и так далее.
«Мой друг и помощник испустил дух… стоит недвижим… к сожалению, у меня нет времени ремонтировать этому культовому драндулету сцепление и ходовую… жаль, я так привязался к этому русскому танку… выставляю на аукцион…»
Сцепление, ходовая — чёрт возьми, как это знакомо! Целый ворох воспоминаний двадцатилетней давности тронулся в моей душе. Эти разговоры! О, эти разговоры! «Колодки давно менял? Жиклёры в карбюраторе продувал? Патрубки прощупывал? Ну, что-то ты совсем за машиной не следишь. Это ж «Нива»!». В общем, я пошёл к хозяину. Пошёл даже не знакомиться — брататься.
Хозяин магазинчика Герри (Gerry Gruss) оказался «нивоводом» со стажем. Их у него уже было две. Он считает, «Нива» – очень подходящий для сёрфера автомобиль. Во-первых, за счёт феноменальной проходимости можно добраться до любого, самого дикого пляжа, а во-вторых, не пристало вольному сёрферу доплачивать за престижность марок типа «Land Rover» и им подобных. И потом Герри считает большим преимуществом автомобиля тот факт, что его можно отремонтировать собственными руками. Не заменять детали на новые, как это сейчас принято повсеместно, а именно лезть под капот и чинить, и «Нива» предоставляет массу возможностей проявить себя (тут у меня снова ёкнуло). Прелесть этого занятия Герри познал ещё в детстве, когда они вместе с отцом собирали и разбирали «Citroen 2CV“ – тоже предмет культа, кстати, легендарные «две лошадки». Но сейчас Герри работает 100%, и времени лазить под капот нет.
Почему «Dacia“, а не очередная «Нива»? Потому что купить хорошую «Ниву» – это целая наука. Новые он даже не рассматривает. Их, кстати, продают в Швейцарии по цене 17-18 тысяч франков, что на две тысячи дороже Dacia, при этом к услугам владельцев румынского авто огромная сеть сервисов под зонтиком Renault, и стоит этот сервис 300 франков в год, а «Нивами» занимаются три-четыре гаража на страну, и сервис стоит больше тысячи. Знающие люди говорят, что качество новых автомобилей сильно упало. Лучшие «Нивы» были урожая 2000-2007 годов. Вот их стоит брать, но нужно искать, на что, опять-таки, нет времени.
«Нивы» в Швейцарии редкость. В Цюрихе по пальцам одной руки их можно сосчитать, в горных кантонах, разумеется, встречаются чаще. Там их знают и ценят. Герри рассказывал, что он как-то раз ехал в Давос, пошёл сильный снег, полиция, как обычно в таких случаях, перекрыла дорогу, всех заставляли съезжать на обочину и надевать на колёса цепи. У кого не было цепей — разворачивали обратно. «Ниву» Герри полицейские пропустили без цепей. В её снегопроходимости сомнений не было.
Когда я впервые попал за границу на морской практике в 1988 году, меня удивило, как много советских автомобилей ездило по улицам Абердина и Гавра. В Британии праворульные «лады», дешёвые и неприхотливые, вошли даже в фольклор. Про них сочиняли анекдоты. Например: «Как вдвое увеличить стоимость «лады»? Заправить полный бак бензина». Ровно тридцать лет спустя от всех этих «четвёрок», «шестёрок», «копеек» на дорогах и улицах Европы след простыл. Осталась лишь «Нива» – узконишевый, культовый продукт, который сохраняет свою привлекательность лишь потому, что никто не занимается его продвижением (ё-Мобиль, Marussia… — привет!).
Я попросил Герри в двух словах описать, что такое «Нива», какая она. Ему понадобилось три слова: простая, крепкая, культовая.